Начало структурного медвежьего рынка Биткойна уже сформировано
Я считаю, что мы находимся в начале медвежьего рынка Биткойна, который длится долго, даже в течение десяти лет. С точки зрения явлений, ключевой поворотный момент, способствующий формированию этой тенденции, - это принятие ETF на Биткойн в конце 2023 года. С этого момента рыночные свойства Биткойна начали качественно меняться, постепенно переходя от чисто рискованного актива к активу-убежищу. В настоящее время Биткойн находится на ранней стадии становления активом-убежищем, одновременно находясь в цикле понижения процентных ставок в США, поэтому Биткойн находится в благоприятной среде для роста. Роль Биткойна в инвестиционном портфеле меняется с "спекулятивного объекта" на "инструмент для размещения активов", что стимулирует увеличение спроса на более длительный срок.
Эволюция этого атрибута актива происходит как раз в момент, когда денежно-кредитная политика должна перейти от жесткой к мягкой. Период снижения процентных ставок Федеральной резервной системы не является абстрактным макроэкономическим фоном, а представляет собой сигнал о ценах на капитал, который оказывает существенное влияние на Биткойн.
В этой механике Биткойн будет демонстрировать новую характеристику работы: каждый раз, когда на рынке появляются признаки коррекции после чрезмерного оптимизма, и когда цена близка к границе медвежьего рынка, будет происходить волна "ликвидности", прерывающая нисходящий тренд. Мы часто говорим, что на рынке "ликвидность достаточна, но не желает делать ставки"; это утверждение не совсем верно. Другие криптоактивы из-за evaporated valuation и того, что технологии еще не реализованы, не могут найти точку соприкосновения с рынком продуктов, временно не имея логики среднесрочного распределения; в это время Биткойн становится "единственным активом с определенной ставкой". Поэтому, пока остается ожидание смягчения, и ETF продолжает привлекать средства, Биткойн в течение всего цикла снижения процентных ставок будет крайне сложно вписать в традиционное понимание медвежьего рынка, максимум он переживет периодические коррекции или локальные очистки пузырей из-за неожиданных макроэкономических событий (например, налоговых ударов, геополитической нестабильности).
Это означает, что Биткойн будет выступать в роли "классического защитного актива" на протяжении всего цикла снижения ставок, и логика его ценового якоря также изменится — от "движимого риском" постепенно перейдёт к "поддержке макроопределённости". И как только этот цикл снижения ставок закончится, со временем, с развитием ETF и увеличением доли институциональных инвестиций, Биткойн также завершит свою первоначальную трансформацию из рискованного актива в защитный актив. Далее, когда начнётся следующий цикл повышения ставок, Биткойн, вероятно, впервые будет действительно восприниматься рынком как "убежище во время повышения ставок". Это не только повысит его позицию в традиционных рынках, но и может привести к частичному эффекту сосредоточения капитала в его пользу в конкуренции с традиционными защитными активами, такими как золото и облигации, что откроет структурный медвежий цикл на десятилетия.
Перспективы развития Биткойна через много лет, даже через 10 лет, слишком далеки, лучше сначала рассмотреть возможность того, что может стать катализатором резкого падения Биткойна перед тем, как США действительно перейдут к последовательному смягчению. Судя по первой половине этого года, тарифы, безусловно, являются самым беспокоящим событием для рыночных настроений, но на самом деле, если рассматривать тарифы как инструмент позитивной корректировки для Биткойна, это может дать возможность взглянуть на возможные последствия с другой точки зрения. Во-вторых, принятие закона GENIUS сигнализирует о неизбежном снижении статуса доллара в США и о стремлении активно поддерживать развитие криптофинансов, увеличивая мультипликативный эффект доллара в сети.
Рассматривайте пошлины как инструмент благоприятной корректировки для Биткойн, а не как черный лебедь.
В последние несколько месяцев в процессе тарифов можно увидеть, что главными приоритетами Трампа являются возвращение производств и улучшение финансового положения, а также удар по главным соперникам. В целях улучшения финансового состояния правительства Трамп может пожертвовать стабильностью цен или экономическим ростом. Таким образом, финансовое положение правительства США в период пандемии резко ухудшилось, а доходность 10-летних государственных облигаций за последние несколько лет стремительно возросла, что привело к удвоению процентных расходов правительства США за три года. При этом доходы от тарифов составляют менее 2% в структуре федеральных налогов, и даже если поднять тарифы, эти доходы по сравнению с огромными процентными расходами будут незначительными. Так почему же Трамп продолжает делать акцент на тарифах?
Цель пошлины заключается в определении отношения союзников и получении безопасности.
Согласно системе, изложенной председателем Совета экономических консультантов Белого дома Миланом в его статье «Руководство пользователя по реструктуризации глобальной торговой системы», можно понять, что тарифы являются «аномальным инструментом вмешательства на рынок», который используется в особых случаях во время кризиса или конфликта. Стратегическая логика тарифной политики США все больше приближается к курсу «финансовой военизации», то есть через взимание тарифов не только «самофинансироваться» финансово, но что более важно, «внешне извлекать ренту» в глобальном масштабе. Милан указывает, что США больше не стремятся к глобальной свободной торговле на фоне новой холодной войны, а пытаются перестроить глобальную торговую систему в «дружественную торговую сеть» вокруг США, то есть принуждая ключевые производственные цепочки переноситься в дружественные страны или на родину США и поддерживая исключительность и лояльность этой сети через тарифы, субсидии и ограничения на передачу технологий. В этой структуре высокие тарифы не означают, что США выходят из глобализации, наоборот, это инструмент гегемонии, пытающийся вновь взять под контроль направление и правила глобализации. Трамп предложил наложить высокие тарифы на все импортируемые товары из Китая, его суть заключается не в полном отделении, а в принуждении мировых производителей «стать на сторону», перенаправляя производственные мощности из Китая в Вьетнам, Мексику, Индию и даже на родину США. И как только глобальная производственная система будет вынуждена перестроиться вокруг США, Америка сможет в среднесрочной и долгосрочной перспективе извлекать ренту с помощью «геополитических тарифных рент». Подобно тому, как система расчетов в долларах позволяет США обложить налогом глобальную финансовую систему, тарифная система также становится новым финансовым оружием, чтобы связать и эксплуатировать производственные мощности стран-периферий.
Таможенные пошлины – это двусторонний меч. Ограничивая импорт и тем самым способствуя возвращению производств, увеличению налоговых доходов государства и ограничению преимуществ стран-соперников, они также несут в себе побочные эффекты, которые могут вспыхнуть в любой момент. Во-первых, это проблема импортной инфляции. Высокие пошлины могут в краткосрочной перспективе повысить цены на импортные товары, что создаст инфляционное давление и станет вызовом для независимости денежно-кредитной политики Федеральной резервной системы. Во-вторых, это резкая реакция стран-соперников, а также возможные протесты или даже ответные меры со стороны союзников против односторонней тарифной политики США.
Когда тарифы угрожают капиталовому рынку и угрожают процентным затратам правительства США, Трамп начинает нервничать и сразу же выпускает позитивные новости о тарифах, чтобы спасти рыночные настроения. Таким образом, разрушительная сила тарифной политики Трампа ограничена, но каждый раз, когда появляются неожиданные новости о тарифах, фондовый рынок и цена Биткойна корректируются. Поэтому рассматривать тарифы как инструмент благоприятной коррекции для Биткойна является уместной точкой зрения; сама по себе вероятность того, что тарифы смогут создать черного лебедя в условиях снижения ожиданий рецессии в США, крайне мала, потому что Трамп не позволит негативным последствиям событий увеличить процентные затраты.
Неизбежное снижение статуса доллара привело к тому, что стабильные токены доллара получили больше миссий
Для Трампа, чтобы добиться возвращения производства в страну, приемлемы разумные жертвы статусу доллара в международных валютных резервах. Поскольку одной из причин обмеления производства в США является сила доллара. Когда доллар продолжает оставаться сильным, мировой спрос на доллар продолжает расти, что также приводит к устойчивому финансовому профициту, который в конечном итоге частично приводит к устойчивому торговому дефициту, заставляя американское производство покидать страну. Поэтому, чтобы обеспечить возвращение производства, Трамп будет часто использовать тарифы как оружие, но в этом процессе будет ускорять снижение статуса доллара.
Можно сказать, что на фоне быстрого изменения глобальной финансовой структуры относительное ослабление контроля традиционного доллара стало фактом, который невозможно игнорировать. Это изменение не является результатом единственного события или политической ошибки, а результатом долгосрительного наложения нескольких структурных факторов. Хотя на первый взгляд доминирующее положение доллара в международных финансах и торговле по-прежнему остается стабильным, если углубиться в такие аспекты, как базовая финансовая инфраструктура, пути расширения капитала и эффективность инструментов денежно-кредитной политики, можно обнаружить, что его глобальное влияние сталкивается с системными вызовами.
Прежде всего, необходимо признать, что многополярная тенденция в мировой экономике переопределяет относительную необходимость доллара США. В рамках прежней глобализационной парадигмы США, как центр вывода технологий, институций и капитала, естественно обладали влиянием, что способствовало тому, чтобы доллар стал де-факто якорной валютой в глобальной торговле и финансовых операциях. Однако с быстрым развитием других экономик, особенно с ростом финансовых самоорганизующихся систем в Азии и на Ближнем Востоке, такая единственная расчетная система, основанная на долларе, постепенно сталкивается с конкуренцией альтернативных вариантов. Традиционные глобальные ликвидные преимущества доллара и его монопольное положение в расчетах начинают подвергаться эрозии. Снижение контроля доллара не равняется его краху, но его "уникальность" и "необходимость" начинают ослабевать.
Второе важное измерение исходит от тенденции к кредитному чрезмерному использованию, проявленной США в последних финансовых и монетарных операциях. Хотя прошлое расширение кредитования и чрезмерное обращение долларов не является чем-то новым, в условиях более высокой синхронности глобальных рынков в цифровую эпоху его побочные эффекты значительно усиливаются. Особенно это заметно, поскольку традиционный финансовый порядок еще не полностью адаптировался к новой модели роста, доминируемой цифровой экономикой и ИИ, при этом инерция финансовых инструментов управления США становится очевидной.
Доллар больше не является единственным активом, который может предложить глобальную расчётную систему и хранилище ценности, его роль постепенно размывается разнообразными согласованными активами. Быстрое развитие криптосистемы также заставляет суверенные валютные системы делать стратегические уступки. Колебания между пассивным реагированием и активной адаптацией ещё больше выявляют ограничения традиционной системы управления долларом. Принятие закона GENIUS можно рассматривать как стратегическую реакцию и институциональную уступку федеральной системе США на финансовую логику новой эпохи.
Подводя итог, относительное снижение контроля традиционного доллара не является резким крахом, а скорее представляет собой институциональное и структурное постепенное исчезновение. Это исчезновение происходит как от многополярности глобальной финансовой власти, так и от отставания самой модели финансового управления в США, и в большей степени от способности криптосистемы реконструировать новые финансовые инструменты, пути расчетов и валютные консенсусы. В этот переходный период кредитная логика и механизмы управления, на которых полагается традиционный доллар, требуют глубокого переосмысления, и законопроект GENIUS является прелюдией к этой попытке переосмысления; его сигналы не являются простым ужесточением или расширением регулирования, а представляют собой коренную перемену в парадигме мышления о валютном управлении.
Закон GENIUS является стратегическим компромиссом "отступить, чтобы продвинуться"
Законопроект GENIUS не представляет собой обычное регуляторное действие, а скорее напоминает стратегическую "отступление как наступление" активную компромисса. Суть этого компромисса заключается в том, что США осознали кардинальные изменения в парадигме управления валютой, вызванные криптовалютами, и начали пытаться через институциональный дизайн реализовать "использование силы против силы" для будущей финансовой инфраструктуры. Широкое распределение долларовых активов в крипто-системе делает невозможным для США заблокировать их развитие одним лишь регуляторным актом, скорее им необходимо обеспечить "инклюзивное регулирование", чтобы гарантировать, что долларовые активы не будут маргинализированы в следующем этапе конкурентной борьбы за цепочные токены.
Стратегическое значение законопроекта GENIUS заключается в том, что он больше не ставит целью "подавление", а, наоборот, пытается вернуть развитие стабильных токенов в перспективу федерального регулирования, создавая предсказуемую нормативную основу. Если не будет активно поданы сигналы о принятии логики криптофинансов, то можно оказаться перед необходимостью принять финансовую систему на базе токенов, не привязанных к доллару. И как только доллар потеряет статус обеспеченного актива в цепочечном мире, его глобальная способность к клирингу и возможности вывода финансовых инструментов также начнут уменьшаться. Поэтому это не из благих намерений открытости, а из необходимости защищать валютный суверенитет.
Закон GENIUS нельзя просто классифицировать как принятие или терпимость к криптовалютам; он больше похож на "тактическое отступление" суверенной валюты в новой парадигме с целью повторной интеграции ресурсов и переопределения структуры власти на цепочке токенов.
Криптовалюты приносят не только новый рынок или новый класс активов, но и являются фундаментальным вызовом логике финансового контроля и способам присвоения ценности. В этом процессе США не выбрали прямое столкновение или жесткое регулирование, а сделали выбор через закон GENIUS — пожертвовав прямым контролем над краевыми частями криптоактивов в обмен на стабильность.
На этой странице может содержаться сторонний контент, который предоставляется исключительно в информационных целях (не в качестве заявлений/гарантий) и не должен рассматриваться как поддержка взглядов компании Gate или как финансовый или профессиональный совет. Подробности смотрите в разделе «Отказ от ответственности» .
19 Лайков
Награда
19
5
Репост
Поделиться
комментарий
0/400
token_therapist
· 12ч назад
Один взгляд, много吹
Посмотреть ОригиналОтветить0
just_another_wallet
· 08-07 08:42
Активы для укрытия, верно? Застряли.
Посмотреть ОригиналОтветить0
gas_fee_therapist
· 08-07 08:29
Но кто еще осмелится покупать падения на такой высокой позиции?
БИТКОИН ВСТУПИЛ В СТРУКТУРНО МЕДЛЕННУЮ БЫЧЬЮ ТАРИФНУЮ ЛИНИЮ, А ГЕНИАЛЬНЫЙ ЗАКОНОПРОЕКТ ИМЕЕТ ДАЛЕКО ИДУЩИЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Начало структурного медвежьего рынка Биткойна уже сформировано
Я считаю, что мы находимся в начале медвежьего рынка Биткойна, который длится долго, даже в течение десяти лет. С точки зрения явлений, ключевой поворотный момент, способствующий формированию этой тенденции, - это принятие ETF на Биткойн в конце 2023 года. С этого момента рыночные свойства Биткойна начали качественно меняться, постепенно переходя от чисто рискованного актива к активу-убежищу. В настоящее время Биткойн находится на ранней стадии становления активом-убежищем, одновременно находясь в цикле понижения процентных ставок в США, поэтому Биткойн находится в благоприятной среде для роста. Роль Биткойна в инвестиционном портфеле меняется с "спекулятивного объекта" на "инструмент для размещения активов", что стимулирует увеличение спроса на более длительный срок.
Эволюция этого атрибута актива происходит как раз в момент, когда денежно-кредитная политика должна перейти от жесткой к мягкой. Период снижения процентных ставок Федеральной резервной системы не является абстрактным макроэкономическим фоном, а представляет собой сигнал о ценах на капитал, который оказывает существенное влияние на Биткойн.
В этой механике Биткойн будет демонстрировать новую характеристику работы: каждый раз, когда на рынке появляются признаки коррекции после чрезмерного оптимизма, и когда цена близка к границе медвежьего рынка, будет происходить волна "ликвидности", прерывающая нисходящий тренд. Мы часто говорим, что на рынке "ликвидность достаточна, но не желает делать ставки"; это утверждение не совсем верно. Другие криптоактивы из-за evaporated valuation и того, что технологии еще не реализованы, не могут найти точку соприкосновения с рынком продуктов, временно не имея логики среднесрочного распределения; в это время Биткойн становится "единственным активом с определенной ставкой". Поэтому, пока остается ожидание смягчения, и ETF продолжает привлекать средства, Биткойн в течение всего цикла снижения процентных ставок будет крайне сложно вписать в традиционное понимание медвежьего рынка, максимум он переживет периодические коррекции или локальные очистки пузырей из-за неожиданных макроэкономических событий (например, налоговых ударов, геополитической нестабильности).
Это означает, что Биткойн будет выступать в роли "классического защитного актива" на протяжении всего цикла снижения ставок, и логика его ценового якоря также изменится — от "движимого риском" постепенно перейдёт к "поддержке макроопределённости". И как только этот цикл снижения ставок закончится, со временем, с развитием ETF и увеличением доли институциональных инвестиций, Биткойн также завершит свою первоначальную трансформацию из рискованного актива в защитный актив. Далее, когда начнётся следующий цикл повышения ставок, Биткойн, вероятно, впервые будет действительно восприниматься рынком как "убежище во время повышения ставок". Это не только повысит его позицию в традиционных рынках, но и может привести к частичному эффекту сосредоточения капитала в его пользу в конкуренции с традиционными защитными активами, такими как золото и облигации, что откроет структурный медвежий цикл на десятилетия.
Перспективы развития Биткойна через много лет, даже через 10 лет, слишком далеки, лучше сначала рассмотреть возможность того, что может стать катализатором резкого падения Биткойна перед тем, как США действительно перейдут к последовательному смягчению. Судя по первой половине этого года, тарифы, безусловно, являются самым беспокоящим событием для рыночных настроений, но на самом деле, если рассматривать тарифы как инструмент позитивной корректировки для Биткойна, это может дать возможность взглянуть на возможные последствия с другой точки зрения. Во-вторых, принятие закона GENIUS сигнализирует о неизбежном снижении статуса доллара в США и о стремлении активно поддерживать развитие криптофинансов, увеличивая мультипликативный эффект доллара в сети.
Рассматривайте пошлины как инструмент благоприятной корректировки для Биткойн, а не как черный лебедь.
В последние несколько месяцев в процессе тарифов можно увидеть, что главными приоритетами Трампа являются возвращение производств и улучшение финансового положения, а также удар по главным соперникам. В целях улучшения финансового состояния правительства Трамп может пожертвовать стабильностью цен или экономическим ростом. Таким образом, финансовое положение правительства США в период пандемии резко ухудшилось, а доходность 10-летних государственных облигаций за последние несколько лет стремительно возросла, что привело к удвоению процентных расходов правительства США за три года. При этом доходы от тарифов составляют менее 2% в структуре федеральных налогов, и даже если поднять тарифы, эти доходы по сравнению с огромными процентными расходами будут незначительными. Так почему же Трамп продолжает делать акцент на тарифах?
Цель пошлины заключается в определении отношения союзников и получении безопасности.
Согласно системе, изложенной председателем Совета экономических консультантов Белого дома Миланом в его статье «Руководство пользователя по реструктуризации глобальной торговой системы», можно понять, что тарифы являются «аномальным инструментом вмешательства на рынок», который используется в особых случаях во время кризиса или конфликта. Стратегическая логика тарифной политики США все больше приближается к курсу «финансовой военизации», то есть через взимание тарифов не только «самофинансироваться» финансово, но что более важно, «внешне извлекать ренту» в глобальном масштабе. Милан указывает, что США больше не стремятся к глобальной свободной торговле на фоне новой холодной войны, а пытаются перестроить глобальную торговую систему в «дружественную торговую сеть» вокруг США, то есть принуждая ключевые производственные цепочки переноситься в дружественные страны или на родину США и поддерживая исключительность и лояльность этой сети через тарифы, субсидии и ограничения на передачу технологий. В этой структуре высокие тарифы не означают, что США выходят из глобализации, наоборот, это инструмент гегемонии, пытающийся вновь взять под контроль направление и правила глобализации. Трамп предложил наложить высокие тарифы на все импортируемые товары из Китая, его суть заключается не в полном отделении, а в принуждении мировых производителей «стать на сторону», перенаправляя производственные мощности из Китая в Вьетнам, Мексику, Индию и даже на родину США. И как только глобальная производственная система будет вынуждена перестроиться вокруг США, Америка сможет в среднесрочной и долгосрочной перспективе извлекать ренту с помощью «геополитических тарифных рент». Подобно тому, как система расчетов в долларах позволяет США обложить налогом глобальную финансовую систему, тарифная система также становится новым финансовым оружием, чтобы связать и эксплуатировать производственные мощности стран-периферий.
Побочные эффекты тарифов заставляют Трампа проявлять осторожность
Таможенные пошлины – это двусторонний меч. Ограничивая импорт и тем самым способствуя возвращению производств, увеличению налоговых доходов государства и ограничению преимуществ стран-соперников, они также несут в себе побочные эффекты, которые могут вспыхнуть в любой момент. Во-первых, это проблема импортной инфляции. Высокие пошлины могут в краткосрочной перспективе повысить цены на импортные товары, что создаст инфляционное давление и станет вызовом для независимости денежно-кредитной политики Федеральной резервной системы. Во-вторых, это резкая реакция стран-соперников, а также возможные протесты или даже ответные меры со стороны союзников против односторонней тарифной политики США.
Когда тарифы угрожают капиталовому рынку и угрожают процентным затратам правительства США, Трамп начинает нервничать и сразу же выпускает позитивные новости о тарифах, чтобы спасти рыночные настроения. Таким образом, разрушительная сила тарифной политики Трампа ограничена, но каждый раз, когда появляются неожиданные новости о тарифах, фондовый рынок и цена Биткойна корректируются. Поэтому рассматривать тарифы как инструмент благоприятной коррекции для Биткойна является уместной точкой зрения; сама по себе вероятность того, что тарифы смогут создать черного лебедя в условиях снижения ожиданий рецессии в США, крайне мала, потому что Трамп не позволит негативным последствиям событий увеличить процентные затраты.
Неизбежное снижение статуса доллара привело к тому, что стабильные токены доллара получили больше миссий
Для Трампа, чтобы добиться возвращения производства в страну, приемлемы разумные жертвы статусу доллара в международных валютных резервах. Поскольку одной из причин обмеления производства в США является сила доллара. Когда доллар продолжает оставаться сильным, мировой спрос на доллар продолжает расти, что также приводит к устойчивому финансовому профициту, который в конечном итоге частично приводит к устойчивому торговому дефициту, заставляя американское производство покидать страну. Поэтому, чтобы обеспечить возвращение производства, Трамп будет часто использовать тарифы как оружие, но в этом процессе будет ускорять снижение статуса доллара.
Можно сказать, что на фоне быстрого изменения глобальной финансовой структуры относительное ослабление контроля традиционного доллара стало фактом, который невозможно игнорировать. Это изменение не является результатом единственного события или политической ошибки, а результатом долгосрительного наложения нескольких структурных факторов. Хотя на первый взгляд доминирующее положение доллара в международных финансах и торговле по-прежнему остается стабильным, если углубиться в такие аспекты, как базовая финансовая инфраструктура, пути расширения капитала и эффективность инструментов денежно-кредитной политики, можно обнаружить, что его глобальное влияние сталкивается с системными вызовами.
Прежде всего, необходимо признать, что многополярная тенденция в мировой экономике переопределяет относительную необходимость доллара США. В рамках прежней глобализационной парадигмы США, как центр вывода технологий, институций и капитала, естественно обладали влиянием, что способствовало тому, чтобы доллар стал де-факто якорной валютой в глобальной торговле и финансовых операциях. Однако с быстрым развитием других экономик, особенно с ростом финансовых самоорганизующихся систем в Азии и на Ближнем Востоке, такая единственная расчетная система, основанная на долларе, постепенно сталкивается с конкуренцией альтернативных вариантов. Традиционные глобальные ликвидные преимущества доллара и его монопольное положение в расчетах начинают подвергаться эрозии. Снижение контроля доллара не равняется его краху, но его "уникальность" и "необходимость" начинают ослабевать.
Второе важное измерение исходит от тенденции к кредитному чрезмерному использованию, проявленной США в последних финансовых и монетарных операциях. Хотя прошлое расширение кредитования и чрезмерное обращение долларов не является чем-то новым, в условиях более высокой синхронности глобальных рынков в цифровую эпоху его побочные эффекты значительно усиливаются. Особенно это заметно, поскольку традиционный финансовый порядок еще не полностью адаптировался к новой модели роста, доминируемой цифровой экономикой и ИИ, при этом инерция финансовых инструментов управления США становится очевидной.
Доллар больше не является единственным активом, который может предложить глобальную расчётную систему и хранилище ценности, его роль постепенно размывается разнообразными согласованными активами. Быстрое развитие криптосистемы также заставляет суверенные валютные системы делать стратегические уступки. Колебания между пассивным реагированием и активной адаптацией ещё больше выявляют ограничения традиционной системы управления долларом. Принятие закона GENIUS можно рассматривать как стратегическую реакцию и институциональную уступку федеральной системе США на финансовую логику новой эпохи.
Подводя итог, относительное снижение контроля традиционного доллара не является резким крахом, а скорее представляет собой институциональное и структурное постепенное исчезновение. Это исчезновение происходит как от многополярности глобальной финансовой власти, так и от отставания самой модели финансового управления в США, и в большей степени от способности криптосистемы реконструировать новые финансовые инструменты, пути расчетов и валютные консенсусы. В этот переходный период кредитная логика и механизмы управления, на которых полагается традиционный доллар, требуют глубокого переосмысления, и законопроект GENIUS является прелюдией к этой попытке переосмысления; его сигналы не являются простым ужесточением или расширением регулирования, а представляют собой коренную перемену в парадигме мышления о валютном управлении.
Закон GENIUS является стратегическим компромиссом "отступить, чтобы продвинуться"
Законопроект GENIUS не представляет собой обычное регуляторное действие, а скорее напоминает стратегическую "отступление как наступление" активную компромисса. Суть этого компромисса заключается в том, что США осознали кардинальные изменения в парадигме управления валютой, вызванные криптовалютами, и начали пытаться через институциональный дизайн реализовать "использование силы против силы" для будущей финансовой инфраструктуры. Широкое распределение долларовых активов в крипто-системе делает невозможным для США заблокировать их развитие одним лишь регуляторным актом, скорее им необходимо обеспечить "инклюзивное регулирование", чтобы гарантировать, что долларовые активы не будут маргинализированы в следующем этапе конкурентной борьбы за цепочные токены.
Стратегическое значение законопроекта GENIUS заключается в том, что он больше не ставит целью "подавление", а, наоборот, пытается вернуть развитие стабильных токенов в перспективу федерального регулирования, создавая предсказуемую нормативную основу. Если не будет активно поданы сигналы о принятии логики криптофинансов, то можно оказаться перед необходимостью принять финансовую систему на базе токенов, не привязанных к доллару. И как только доллар потеряет статус обеспеченного актива в цепочечном мире, его глобальная способность к клирингу и возможности вывода финансовых инструментов также начнут уменьшаться. Поэтому это не из благих намерений открытости, а из необходимости защищать валютный суверенитет.
Закон GENIUS нельзя просто классифицировать как принятие или терпимость к криптовалютам; он больше похож на "тактическое отступление" суверенной валюты в новой парадигме с целью повторной интеграции ресурсов и переопределения структуры власти на цепочке токенов.
Криптовалюты приносят не только новый рынок или новый класс активов, но и являются фундаментальным вызовом логике финансового контроля и способам присвоения ценности. В этом процессе США не выбрали прямое столкновение или жесткое регулирование, а сделали выбор через закон GENIUS — пожертвовав прямым контролем над краевыми частями криптоактивов в обмен на стабильность.